Island of joy
Мои действия столь механичны, продуманны, но при этом спонтанны, что некоторые чересчур чувствительные натуры могут принять их на свой счет.
Моя жизнь настолько сложна, насыщенна, но при этом открыта, что доморощенные властители дум могут посчитать все это позой.
Когда я чего-то хочу, я это делаю, поэтапно и вкрадчиво либо молниеносно и не задумываясь. И тогда случаются внезапности.
Я могу полчаса сидеть в ванной, глядя на кафель, а через мгновение залезть на 12 этаж и пускать оттуда бумажные самолеты.
И все так делают. Люди такие одинаковые, схематичные, но при этом непредсказуемые, как система Виндоуз. Как ни пытайся, ты вряд ли сделаешь что-то, чего в тебя не заложено, того, что не делал уже кто-то другой. Лишь с другого бока повернешь, при лучшем раскладе, или ковырнешь чуть глубже, чем твои предшественники, и тебя назовут гением. Но это всего лишь случайность, вспышка. Еще хуже, если ты сам зовешься гением, бессмысленно копошась в чужих огрызках, выискивая ту самую случайность.
Это гордыня, лелеяние своих пороков, замкнутость на собственной персоне. Мухи летают ради тебя, автобус не приезжает потому, что ты торопишься, и воду отключают именно потому, что у тебя грязные волосы. В то время как рядом с твоим мелким мирком разворачивается огромная вселенная, которую не волнуют твои волосы и твои отстающие часы.
Моя жизнь настолько сложна, насыщенна, но при этом открыта, что доморощенные властители дум могут посчитать все это позой.
Когда я чего-то хочу, я это делаю, поэтапно и вкрадчиво либо молниеносно и не задумываясь. И тогда случаются внезапности.
Я могу полчаса сидеть в ванной, глядя на кафель, а через мгновение залезть на 12 этаж и пускать оттуда бумажные самолеты.
И все так делают. Люди такие одинаковые, схематичные, но при этом непредсказуемые, как система Виндоуз. Как ни пытайся, ты вряд ли сделаешь что-то, чего в тебя не заложено, того, что не делал уже кто-то другой. Лишь с другого бока повернешь, при лучшем раскладе, или ковырнешь чуть глубже, чем твои предшественники, и тебя назовут гением. Но это всего лишь случайность, вспышка. Еще хуже, если ты сам зовешься гением, бессмысленно копошась в чужих огрызках, выискивая ту самую случайность.
Это гордыня, лелеяние своих пороков, замкнутость на собственной персоне. Мухи летают ради тебя, автобус не приезжает потому, что ты торопишься, и воду отключают именно потому, что у тебя грязные волосы. В то время как рядом с твоим мелким мирком разворачивается огромная вселенная, которую не волнуют твои волосы и твои отстающие часы.